Владимир Немцов - Тень под землей [= Первые испытания]
Наверное, я разминулся с человеком, которого искал, в тот момент, когда смотрел табличку. Уже решил извиниться перед врачом и спросить у него о только что ушедшем пациенте. Однако проклятая стеснительность не позволила это сделать. Неудобно поздним вечером просто так приходить к врачу и задавать ему нелепые вопросы. Решил немного выждать. Он положит вату с лекарством на зуб, который у меня действительно часто болел, — тогда удобнее расспрашивать.
Надо мною склонилось мрачное лицо с прямоугольной бородой, блеснули сплошные золотые зубы в натянутой улыбке:
— Будьте любезны, откройте рот.
Отступать было поздно…
Я пожаловался на больной зуб и попросил его успокоить. Врач ничего не ответил, подошел к окну, закрыл зачем-то форточку и отвернулся к столику.
Его широкая спина предстала передо мной, как белый экран в кино.
Послышалось жужжание, словно перед началом сеанса, и я увидел у своего лица блестящую змею с острым жалом.
Со злобным шипеньем она подползала ко мне…
Не хочу вспоминать о дальнейшем. Это ни вам, ни тем более мне не доставит удовольствия.
Отплевываясь на каждом шагу и проклиная свои неудачи, врачей, бормашины, старика с тростью, так неожиданно исчезнувшего из кабинета, и даже «Всевидящий глаз», я шел по тротуару, и аппарат казался мне особенно тяжелым.
Врач ничего не знал о пациенте, который посетил его до моего прихода. Так, собственно говоря, и должно быть. У человека сильно заболел зуб, ему не до анкет. Фамилия и адрес тоже не очень интересовали врача, — он не надеялся на то, что будет лечить постоянно этого нервного человека. Я это почувствовал уже в тот момент, когда услышал сквозь форточку стон бедного пациента, несогласного с методами лечения «без боли». Этот стон долго еще стоял у меня в ушах. Впрочем, я еще активнее выражал свой протест, но об этом мы уже решили не вспоминать.
Меня немного беспокоило неожиданное исчезновение Андрея; потом я решил, что он просто не вытерпел и вернулся в гостиницу. Я даже представил себе, как он сидит у телефона и каждые пять минут звонит в милицию, спрашивая о Вале.
До конца улицы осталось обследовать всего несколько домов.
Только простая случайность помогла бы мне напасть на след сейфа. Кто знает, а вдруг он где-нибудь поблизости… Непонятная упрямая сила заставляла идти все дальше и дальше.
Я устал, зуб отчаянно ныл. Помню, я сел отдышаться на лестнице какого-то нового здания. Сел и позабыл обо всем.
Высоко уходили в темное небо вновь выстроенные корпуса. Они казались иллюминированными, будто в дни праздников, так как во всех окнах светились разноцветные абажуры. Пылающим маком повис один из них над столом — его я видел в окне второго этажа. Расцветали оранжевым, голубым, сиреневым цветом тюльпаны в окнах третьего этажа. Золотистые шелковые шары, как игрушечные солнца, просвечивали сквозь занавеси в четвертом этаже, пятом, шестом. Зеленым светом свободного пути, как огни семафоров, горели настольные лампы.
Я, помню, тогда прищурил глаза, и мне почудилось, будто иллюминированное здание вдруг поплыло, словно огромный океанский пароход… Через несколько кварталов оно выплывет на простор в открытое море.
Тут я опять вспомнил, что мне не до мечтаний. Щелкнул переключателем, по привычке нащупав его сбоку аппарата, и посмотрел на экран. Он светился зеленым светом надежды. Мне подумалось, что сегодня же найдутся и следы старика с тростью, и Валя, и даже сейф. Это, конечно, был ничем не оправданный оптимизм, но я верил в возможности «Всевидящего глаза». Мне почему-то представлялось, что старика я встречу в какой-нибудь квартире. Ведь узнал же я его за стеной зубоврачебного кабинета.
Помню, я досадовал на аппарат за то, что он плохо видит сквозь стены верхних этажей: в путанице линий проводов, железных балок и каркасов трудно было разобраться. Тени набегали одна на другую, пересекались и двигались, так как в каждой комнате люди носили с собой или перекладывали с места на место металлические вещи.
Я не мог себе представить, что «Всевидящий глаз» окажется настолько зорким, но неудачные поиски человека и сейфа воспринимались мною, как серьезный недостаток всей конструкции. Над нею еще надо много работать.
Испытания аппарата продолжались. Уже в самом конце улицы подошел я к невысокому зданию с колоннами. Сквозь завешенные темными портьерами окна почти не проникал свет.
Объектив аппарата скользнул по стене. На экране — все то же самое: балки, решетка бетона, провода… Но в этом сложном переплетении я заметил темное пятно. Как это мне тогда ни показалось странным, однако я должен был самому себе признаться, что видел тень человека с огромной головой. На экране она выглядела очень выразительно: плотный высокий человек с широкими угловатыми плечами. Движения замедленные и даже неестественные.
Я видел не куски металла, застежки или крючки, а сплошную тень. По экрану двигался «железный человек» в буквальном понимании этого слова.
Я посмотрел на выступающие ступени подъезда и заметил, что по обеим сторонам входа высечены из камня огромные якоря. Снова взглянув на экран и уже внимательно присмотревшись к тени, я увидел очертания глубоководного металлического скафандра.
Вероятно, за стеной находилось какое-нибудь водолазное училище.
«Всевидящий глаз» открывал все новые и новые возможности. Если я видел водолаза за стеной, то почему бы его не увидеть под водой, и не только водолаза, но и остов затонувшего корабля?
Я уже представлял себе, как наш аппарат помогает отыскивать и поднимать суда.
Мелькнула мысль: почему мы весь вечер искали сейф за стенами? Вероятнее всего он зарыт в земле, как и думалось поначалу.
Я опустил объектив аппарата вниз, и снова на экране появилось изображение водопроводных линий, кабелей, кусков железа, гвоздей. С какой целью я исследовал почву под ногами, откровенно говоря, и сам не знал. Нельзя же было все-таки предполагать, что сейф зарыт прямо на улице!
А что мне еще оставалось делать? Конечно, разумнее сего отложить до утра эти бесполезные поиски, но мною руководило безотчетное, упрямое желание делать хоть что-нибудь, вместо того чтобы сидеть сложа руки в гостинице и ждать, когда все эти, как мне тогда казалось, загадочные события разрешатся сами собой.
Совсем неожиданно я остановился, словно наткнулся на невидимую преграду. «Что это может быть?» — думал я, рассматривая тени на помутневшем зеленом круге. От волнения я никак не мог найти ручку фокусировки. Помню, как случайно тронул регулировку яркости, — экран ослепительно вспыхнул, будто под ним взорвалась зеленая ракета. Еле сдерживая нетерпение, я повернул ручку обратно.
